Как поступить, если спорное имущество может перейти в собственность третьих лиц?

Может ли лицо, ставшее собственником спорного имущества в период судебного разбирательства, стать преемником истца по делу?

irinabal18 / Depositphotos.com

Гражданин Б. обратился в суд с иском, требуя обязать своего соседа по дачному участку установить новую границу между владениями и демонтировать разделяющий их забор. Однако в ходе судебного разбирательства он подарил участок сыну ввиду личных обстоятельств, включая преклонный возраст и нестабильное состояние здоровья, а также опасения по поводу возможности возникновения спора о наследстве в отношении участка (что случилось, например, на стороне ответчика и послужило причиной затягивания процесса). Истец полагал, что сын сможет продолжить ведение дела в суде в рамках процессуального правопреемства.

Напомним, что в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном решением суда правоотношении (смерть гражданина, реорганизация юрлица, уступка требования и другие случаи перемены лиц в обязательствах) суд допускает замену этой стороны ее правопреемником. Правопреемство при этом возможно на любой стадии гражданского судопроизводства (ч. 1 ст. 44 Гражданского процессуального кодекса). Именно на применение этой нормы судом рассчитывал гражданин Б. и подал соответствующее ходатайство. Однако суд первой инстанции посчитал ч. 1 ст. 44 ГПК РФ неприменимой и отказал в удовлетворении ходатайства гражданина Б. о замене его как истца в порядке процессуального правопреемства, отметив, что изменение собственника имущества само себе еще не влечет перемены лиц, участвующих в процессе, поскольку процессуальное законодательство не предусматривает замену ненадлежащего истца. Суд отказал и в удовлетворении исковых требований, сославшись на то, что истец перестал являться собственником участка, и, следовательно, его законных прав ответчик нарушить уже не мог (определение и решение Всеволожского городского суда Ленинградской области от 24 ноября 2016 г. по делу № 2-1186/2016) 1 . Вышестоящий суд поддержал решение суда первой инстанции, указав при этом на то, что сын гражданина Б. не воспользовался правом на вступление в дело в качестве третьего лица, а также на то, что он вправе обратиться в дальнейшем с иском в суд самостоятельно (апелляционное определение Ленинградского областного суда от 22 марта 2017 г. по делу № 33-1597/2017, 33-1598/2017). Безуспешной оказалась и надзорная жалоба истца в Верховный Суд Российской Федерации (истцу отказали в передаче жалобы № 33-КФ17-534 для рассмотрения в судебном заседании ВС РФ) 2 .

Гражданин Б. и его сын решили, что такие судебные акты нарушили их конституционные права, и обратились с жалобой в Конституционный Суд Российской Федерации. По мнению заявителей, ч. 1 ст. 44 ГПК РФ в том смысле, который придается ей правоприменительной практикой, нарушает:

• право собственности приобретателя имущества (ч. 1-2 ст. 35 Конституции РФ), поскольку, как пояснил на открытом слушании дела в КС РФ адвокат – представитель заявителей, новому собственнику фактически приходится либо воздерживаться от защиты права, либо, в ином случае, нести издержки, связанные с инициацией нового судебного разбирательства в отношении приобретенного имущества, так как в первоначальный процесс его как процессуального преемника не допустили. Получается, что ограничивается свобода реализации правомочий собственника;
• ст. 8 Конституции РФ, так как затрагивается гражданский оборот, ведь мотивация на приобретение имущества снижается, если лицо знает о риске непризнания за ним процессуального правопреемства;
• принцип правовой определенности в отношении положения нового собственника, который признается международным правом, включая Конвенцию о защите прав человека и основных свобод в истолковании ЕСПЧ. Следовательно, нарушаются, как указал представитель заявителей, ч. 1 ст. 17 и ч. 4 ст. 15 Конституции РФ;
• принцип равенства (ч. 1-2 ст. 19 Конституции РФ), так как в неравном положении оказываются правопреемники по обязательственным и вещным правоотношениям. Суды в деле заявителей, отметил адвокат, ограничительно истолковали ч. 1 ст. 44 ГПК РФ, восприняв содержащийся в ней открытый перечень случаев правопреемства, как в то же время замкнутый исключительно на различных ситуациях перемены лиц в обязательствах. Представитель указал на то, что такая дифференциация не имеет объективного и разумного оправдания;
• процессуальный принцип состязательности и равноправия сторон (ч. 3 ст. 123 Конституции РФ), поскольку подрывается баланс интересов истца и ответчика. Ответчик получает, по мнению заявителей, необоснованное преимущество, а именно возможность преодолеть все процессуальные результаты первоначального процесса при новом рассмотрении дела по иску уже нового собственника;
• право на судебную защиту (ч. 1 ст. 46 Конституции РФ). Заявители полагают, что переход права собственности от одного лица к другому не должен негативно сказываться на гарантии судебной защиты такого права.

Кроме того, заявители указали на нарушение ст. 18 (права и свободы человека действуют непосредственно и должны определять смысл деятельности органов публичной власти), ч. 1 ст. 21 (охрана достоинства личности) и ч. 2-3 ст. 55 Конституции РФ (запрет отмены или умаления прав человека и возможность их ограничения только посредством федерального закона в конституционно-значимых целях).

Представитель заявителей подчеркнул, что за материальным правопреемством должно следовать процессуальное. Если не признавать процессуального правопреемства за лицом, ставшим собственником спорного имущества в период судебного разбирательства и поддерживающим исковые требования, то все результаты процесса, даже если иск был обоснован, утрачиваются – в этом состоит один из ключевых аргументов заявителей. Их адвокат указал на то, что в случае, когда суд отказывает в удовлетворении иска фактически из-за смены собственника спорного имущества, не допуская процессуального правопреемства, истец несправедливо лишается возможности возмещения судебных расходов, а новый собственник необоснованно оказывается в ситуации, когда он вынужден самостоятельно обращаться в суд с тем же требованием и нести вновь судебные расходы, доказывать те или иные обстоятельства, тратить время.

Представители госорганов оказались солидарны в позиции друг с другом и с заявителями в отношении того, что права последних действительно были нарушены. Даже ссылки оппонентов на судебную практику высших судов оказались почти одинаковыми. Дело в том, что по существу аргументы заявителей никем не оспаривались, но представители госорганов в отличие от заявителей, требующих признания оспариваемой нормы неконституционной в том ограничительном смысле, который ей придали суды, высказались в пользу конституционности ч. 1 ст. 44 ГПК РФ самой по себе, а ошибочными назвали конкретные судебные решения по делу заявителей. Они указали при этом, что КС РФ не является судебной инстанцией, уполномоченной на проверку конкретных судебных актов. Напомним, что КС РФ по жалобам граждан на нарушение их конституционных прав и свобод проверяет конституционность закона, примененного в конкретном деле. При этом Суд решает исключительно вопросы права и воздерживается от установления и исследования фактических обстоятельств во всех случаях, когда это входит в компетенцию других судов или иных органов (ч. 4 ст. 125 Конституции РФ, п. 3 ч. 1, ч. 3-4 ст. 3 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ “О Конституционном Суде Российской Федерации”).

Полномочный представитель Госдумы в КС РФ Марина Беспалова указала, что позиция нижней палаты парламента состоит в рассмотрении ч. 1 ст. 44 ГПК РФ как обеспечивающей дополнительные гарантии права на судебную защиту. Она пояснила, что правопреемство в материально-правовых отношениях влечет за собой процессуальное правопреемство, и это подтвердил ВС РФ (п. 2.2 Обзора судебной практики по гражданским делам, связанным с разрешением споров об исполнении кредитных обязательств, утвержденного Президиумом ВС РФ 22 мая 2013 г.). Обратное не согласовывалось бы с принципом процессуальной экономии и эффективности. При наличии соответствующего волеизъявления собственника (то есть и в вещных правоотношениях) в случае материального правопреемства должно быть и процессуальное, пояснила депутат. Кроме того, переход права, защищаемого в суде, в порядке универсального или сингулярного правопреемства (наследование, реорганизация юрлица, переход права собственности на вещь, уступка права требования и прочее) влечет переход права на возмещение судебных издержек (п. 9 Постановления Пленума ВС РФ от 21 января 2016 г. № 1 “О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела”).

Как в случае перехода прав в порядке универсального правопреемства исчисляется исковая давность? Узнайте ответ в “Энциклопедии судебной практики. Гражданский кодекс РФ” интернет-версии системы ГАРАНТ. Получите полный доступ на 3 дня бесплатно!

Полномочный представитель Совета Федерации в КС РФ Андрей Клишас отметил, что ст. 44 ГПК РФ является единственной в кодексе, закрепляющей возможность процессуального правопреемства, поэтому признание ее ч. 1 противоречащей Конституции РФ он считает нецелесообразным для заявителей. Он также указал, что применительно к процессуальному правопреемству потенциальный риск признания “заранее” права на вещь за преемником, например, истца, когда предметом спора является как раз вопрос о принадлежности права собственности, нивелируется тем, что суд может разрешить этот спор своим решением по существу в любом случае, то есть даже если допустит правопреемство в процессе. Впрочем, как справедливо заметил представитель заявителей, в деле последних предметом спора не являлось решение вопроса о принадлежности права.

Судебная практика в целом признает возможность процессуального правопреемства применительно и к вещным правоотношениям, а не только обязательственным, отметил полномочный представитель Президента РФ в КС РФ Михаил Кротов, ссылаясь на различные решения судов общей юрисдикции и арбитражных судов. По его мнению, если в ч. 1 ст. 44 ГПК РФ “опустить скобки” (то есть исключить из нормы перечень, уточняющий случаи выбытия стороны из правоотношений), то содержание нормы станет абсолютно ясным и допускающим при этом процессуальное правопреемство при смене собственников имущества, если поступит соответствующее ходатайство стороны. Михаил Кротов подчеркнул, что судебная практика по этому вопросу достаточно устойчива, а в деле заявителей была, увы, допущена судебная ошибка. Кроме того, он полагает, что конституционные права заявителей затронуты в любом случае не были, а можно говорить лишь о нарушении принципа процессуальной экономии. Председатель КС РФ Валерий Зорькин в связи с этим в форме вопроса обратил внимание на то, что совершенную, по словам Михаила Кротова, “судебную ошибку” не скорректировал и ВС РФ, что, возможно, свидетельствует об изъяне в системе судов общей юрисдикции, который заключается в невозможности исправить ситуацию нарушения прав лица при определенных обстоятельствах.

Полномочный представитель Генпрокурора в КС РФ Татьяна Васильева поддержала позицию коллег – представителей госорганов и отметила, что формулировка ч. 1 ст. 44 ГПК РФ является не очень удачной и позволяет судам в редких случаях толковать ее ограничительно, как в деле заявителей. Тем не менее сама по себе норма не противоречит Конституции РФ (Определение КС РФ от 17 июня 2010 г. № 820-О-О, Определение КС РФ от 25 мая 2017 года № 1066-О и другие). Часть 1 ст. 44 ГПК РФ допускает и сейчас процессуальное правопреемство как применительно к обязательственным, так и вещным правоотношениям, но при этом не должна исключаться возможность соответствующей корректировки данной нормы, заметила Татьяна Васильева.

К каким выводам в результате рассмотрения жалобы заявителей придет КС РФ, портал ГАРАНТ.РУ расскажет после вынесения Судом соответствующего постановления.

1 С информацией по делу № 2-1186/2016 можно ознакомиться на официальном сайте Всеволжского городского суда Ленинградской области.
2 С информацией по жалобе № 33-КФ17-534 можно ознакомиться на официальном сайте ВС РФ.

Вмешательство в право собственности третьих лиц

Президиум Московского городского суда удовлетворил жалобу адвоката АК «Аснис и партнеры» Сергея Дрозды, представляющего интересы компании S.P.I., частично принадлежащей бизнесмену Юрию Шефлеру. В частности, был снят арест с недвижимости и акций компаний, наложенный в 2007 г. Басманным районным судом в качестве обеспечительной меры по уголовному делу о незаконном использовании товарных знаков.

Адвокат настаивал на том, что постановлением о наложении ареста грубо нарушены требования ст. 115 УПК РФ, устанавливающей основания и порядок наложения ареста на имущество в уголовном судопроизводстве. Так, удовлетворяя ходатайство следователя, суд посчитал, что применение указанной меры процессуального принуждения необходимо для обеспечения исполнения приговора по уголовному делу в части имущественных взысканий. Вместе с тем ущерб в размере 1,3 млн рублей от преступления, инкриминируемого обвиняемым по данному уголовному делу, был возмещен в полном объеме платежным поручением от 16 августа 2013 г., подчеркивал Сергей Дрозда.

Адвокат напомнил, что при рассмотрении вопроса о наложении ареста на имущество суд должен указать на конкретные, фактические обстоятельства, на основании которых принято соответствующее решение. Также он должен установить ограничения, связанные с владением, пользованием, распоряжением арестованным имуществом, и указать срок, на который налагается арест, с учетом установленного по уголовному делу срока предварительного расследования и времени, необходимого для передачи уголовного дела в суд.

При этом, подчеркнул Сергей Дрозда, имущество, принадлежащее иному лицу, может быть арестовано только в случае, если оно непосредственно связано с инкриминируемым деянием, что подтверждается Постановлением КС РФ от 21 октября 2014 г. № 25-П.

«По смыслу изложенных правовых позиций наложение ареста на имущество третьих лиц возможно с соблюдением указанных условий исключительно как на имущество третьих лиц. При наложении ареста суд не вправе произвольно изменить принадлежность имущества и признать право собственности на какое-либо имущество за другим лицом, одновременно с тем, которому оно принадлежит официально», – уточняется в жалобе.

Комментируя для «АГ» решение президиума Мосгорсуда, Сергей Дрозда пояснил, что суд первой инстанции был неправ, когда полагал, что спорное имущество принадлежит Юрию Шефлеру. «Мы настаивали, что произошла смена титульного собственника, а у одного и того же имущества двух собственников в виде юридического лица и самого бизнесмена быть не может – и это сработало. Мы сослались на положения УПК РФ и показали, что арестовано имущество именно третьих лиц, и, следовательно, суду нужно было установить срок», – сообщил он.

Таким образом, налагая арест на имущество, принадлежащее разным юридическим лицам, суд осуществил произвольное вмешательство в их право собственности, поскольку проигнорировал их зарегистрированные и неоспариваемые права и одновременно самостоятельно наделил титулом владельца этого имущества также лиц, которые таковыми не являются.

«С учетом этого суд, решая вопрос об аресте имущества третьего лица по уголовному делу, не может арестовать его “в качестве имущества обвиняемогоˮ, формируя таким образом титул нового собственника наряду с титулом действующего собственника. Такие действия суда являются произвольными и нарушают конституционные требования о гарантировании собственности», – указал Сергей Дрозда.

Более того, арест имущества на такой длительный период времени противоречит содержанию положений ст. 35 Конституции РФ, установившей запрет на безвозмездное отчуждение имущества. В Постановлении КС РФ от 31 января 2011 г. № 1-П указывается, что налагаемый на неопределенно длительный срок запрет пользоваться и распоряжаться имуществом, преступное происхождение которого либо предназначение или использование в качестве орудия преступления либо для финансирования преступной деятельности лишь предполагается, сопоставим по своему содержанию с конфискацией имущества, применяемой по приговору суда.

Однако при вынесении указанного постановления Басманного районного суда о наложении ареста на ценные бумаги не указан срок, на который применяется мера процессуального принуждения, в связи с чем конституционное право компании S.P.I. владеть, пользоваться и распоряжаться указанным имуществом было незаконно бессрочно ограничено.

Важный момент, по словам Сергея Дрозды, заключался в том, что предприниматель возместил ущерб в полном объеме. Так, при рассмотрении дела в президиуме суда прокурор настаивал на отмене решения суда первой инстанции и возврате дела в апелляционную инстанцию. «Однако президиум с нами согласился, потому что основаниями для наложения ареста была необходимость обеспечения взыскания, но ущерб в 1,3 млн рублей был возмещен, а согласно определению КС РФ “если ущерб возмещен, то оснований не применять амнистию не имеется”», – пояснил он.

Сергей Дрозда уточнил, что на момент наложения ареста уголовно-процессуальный закон не содержал положений, согласно которым при аресте имущества третьих лиц необходимо устанавливать срок применения данной меры процессуального принуждения. «Подобное толкование было дано Конституционным судом лишь 2014 году, но одновременно КС РФ указал на возможность пересмотра уже состоявшихся судебных постановлений по жалобам и ходатайствам сторон в суд, что дало возможность обжаловать вступившие в законную силу постановления о наложении ареста на имущество и ценные бумаги, постановленные судом до внесения соответствующих изменений в положения ст.ст. 115, 115.1 УПК РФ», – добавил он.

Адвокат подчеркнул, что кассационная жалоба, в подготовке которой также принимали участие адвокаты АК «Аснис и партнеры» Александр Аснис и Дмитрий Кравченко, была сформулирована так, чтобы показать не только незаконность постановления суда первой инстанции, но и отсутствие оснований для возвращения дела в суд апелляционной инстанции.

Напомним, адвокаты продолжают борьбу за применение к бизнесмену экономической амнистии, в которой ему отказывают следователи. Более того, сторона защиты направила в Генеральную прокуратуру РФ жалобу на следователя СКР, не исполняющего решения трех судов по делу предпринимателя.

ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ: ПРАВА ТРЕТЬИХ ЛИЦ

студент института права ТГУ,

Российское законодательство о праве собственности зиждется на постулате о неприкосновенности собственности, которая гарантируется государством путем ее охраны и защиты.

Предоставляя собственнику достаточно обширные права в отношении своего имущества в рамках «триады полномочий», государство неизбежно должно гарантировать и соблюдение прав иных лиц, прямо или косвенно соприкасающихся с объектом и субъектом собственности. Государство берет на себя обязанность по защите прав собственности, гарантируя Гражданским кодексом, что «права всех собственников защищаются равным образом».

Законодатель, декларируя неприкосновенность и защиту любой собственности, должен, соответственно, и обеспечить механизм государственного регулирования данных положений, разработав стройную систему нормативно-правовых актов, в которых был бы отражен алгоритм реализации конституционно-правовых положений российского законодательства о защите прав собственников. Думается, что должна сложиться и определенная база судебных решений для того, чтобы механизм судебной защиты мог работать успешно и, что главное, единообразно.

И, несмотря на то, что законодатель стремится к максимально полному и всестороннему регламентированию каждого нюанса, касающегося или могущего коснуться вопроса о праве собственности, все снова и снова появляются спорные моменты, которые не могут быть однозначно разрешены путем ссылки на тот или иной нормативно-правовой акт, на ту или иную норму закона. Потому столь обширен объем судебной практики, прямо и косвенно затрагивающий вопросы права собственности.

Противоречивость применения правовых норм в решении каждого конкретного случая проблемы права собственности, неоднозначность толкования нормы права в ее непосредственном применении к имеющейся ситуации определяют не теряющую в настоящее время актуальность исследования данного вопроса.

Несомненно, отчасти механизм регулирования отношений прав собственности связан с законодательными ограничениями, не позволяющими праву стать безграничным, перерасти в произвол. Поскольку в противном случае право «распоряжаться по своему усмотрению» может повлечь за собой необратимые последствия, которые, в конечном счете, приведут к нарушению баланса общественных отношений, затронув как интересы третьих лиц, так и интересы государства в целом. «Соображения о нуждах лиц, окружающих собственника, и об интересах всего государства или общины, к которой собственник принадлежит, всегда заставляют право ставить свободу собственника в известные границы» [1].

Однако, при всем стремлении государства обеспечить как баланс прав и обязанностей каждого собственника, так и отношений субъектов по вопросам собственности, это представляет совсем непростую задачу.

В рамках статьи хочется обратить внимание на проблему перехода права собственности, который, будучи однозначно установлен в законодательстве, совсем неоднозначно трактуется на практике.

Представляет практический интерес ситуация из одного судебного разбирательства, хотя и опосредованно имеющая отношение к праву собственности, но в решении которой само право собственности имеет решающее значение [2].

Гражданин, имея на законных основаниях в собственности жилое помещение – квартиру, принял решение об отчуждении данной собственности юридическому лицу, о чем был составлен договор купли-продажи, подписан обеими сторонами и удостоверен нотариусом. Гражданин, получив деньги за проданную квартиру, переехал жить в другой город, а юридическое лицо, так и не приняв на баланс приобретенное имущество, подверглось реорганизации, в процессе которой о приобретенной квартире просто «забыли».

И все бы ничего, если …. Если бы в квартире, как бесхозной, не стали проживать третьи лица. Как следствие, накопился долг за коммунальные услуги. Вот тут-то и вспомнили коммунальщики о гражданине, который владел квартирой, ибо иных данных о владельцах не было и быть не могло. Ведь вместе с проданной-купленной квартирой все – и бывший собственник, и вновь появившийся – забыли о такой «мелочи», как государственная регистрация сделки.

В результате оба участника сделки – и бывший владелец, и новый, купивший злополучную недвижимость – каждый опираясь на свои доводы, отказались признать свою обязанность по содержанию имущества ввиду отсутствия права на квартиру. А как же быть коммунальщикам? Ведь услуги исправно поставлялись в помещение, периодически за них вносилась плата (вероятно, теми же третьими лицами).

На помощь пришел единственно возможный в данном случае способ защиты нарушенных прав поставщика услуг – исковое заявление в суд. Не станем углубляться в подробности тяжбы о взыскании коммунального долга, судебное разбирательство интересно другим.

Ни один суд (ни районный по иску к гражданину, ни арбитражный по иску к организации) не признает права собственности на данную недвижимость в спорный период ни за бывшим собственником, ни за новым, следовательно, и обязанность по оплате коммунальных платежей вменить некому. Отметим, что и сами собственники не изъявляют желания владеть на законных основаниях своим имуществом (так как сумма задолженности давно превысила размер рыночной стоимости квартиры).

Как же регулирует данную ситуацию (в части признания права собственности) действующее в настоящее время и в момент сделки законодательство? Весьма противоречиво – если учесть правоприменительную практику.

Гражданский кодекс однозначно устанавливает, что переход права собственности должен быть зарегистрирован в установленном порядке. Права на имущество, подлежащие государственной регистрации, возникают с момента регистрации соответствующих прав на него, если иное не установлено законом (часть 2 статьи 8 ГК в редакции, действовавшей до 01.01.2017г.). Несколько конкретнее данная норма в действующей редакции кодекса, согласно статье 8.1 которой в случаях, предусмотренных законом, права, закрепляющие принадлежность объекта гражданских прав определенному лицу, ограничения таких прав и обременения имущества (права на имущество) подлежат государственной регистрации.

В то же время квартира не может считаться бесхозяйной в смысле статьи 225 ГК, поскольку в данной ситуации, исходя из нормы закона, право собственности продолжает сохраняться за прежним собственником – продавцом помещения, во всяком случае, исходя из материалов дела.

Сегодня, согласно статье 1 Федерального закона от 13.07.2015 №218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости», государственной регистрации подлежат право собственности и другие вещные права на недвижимое имущество и сделки с ним. Данная норма аналогична изложенной в статье 4 Федерального закона №122-ФЗ от 21.07.1997 «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», регулирующего процедуру осуществления сделок с недвижимостью и вводившего обязательную государственную регистрацию прав на недвижимое имущество в соответствующих органах юстиции. Согласно закону в первоначальной редакции, «обязательной государственной регистрации подлежат права на недвижимое имущество, правоустанавливающие документы на которое оформлены после введения в действие настоящего Федерального закона». И хотя сегодня большинство положений данного закона не действует ввиду вступления в законную силу Федерального закона №218-ФЗ, они не потеряли своей актуальности и получили развитие в новом нормативном акте.

При осуществлении продажи спорной квартиры был заключен договор купли-продажи, удостоверенный нотариусом, но необходимые действия сторон по регистрации перехода права в учреждении юстиции по регистрации прав на недвижимость и сделок с ним предпринято сторонами не было. «В ряде случаев для возникновения права собственности, помимо действий (бездействия) определенного способа приобретения права, необходимо наличие других юридических фактов» [3]. Иными словами, помимо совершения самой сделки купли-продажи, следовало произвести государственную регистрацию перехода права собственности. Государственная регистрация является единственным доказательством существования зарегистрированного права – вывод, вытекающий из Закона №122-ФЗ.

Права на имущество, подлежащие государственной регистрации, возникают, изменяются и прекращаются с момента внесения соответствующей записи в государственный реестр, если иное не установлено законом – гласит часть 2 ст. 8.1. ГК. Согласно статье 131 ГК, «право собственности и другие вещные права на недвижимые вещи, ограничения этих прав, их возникновение, переход и прекращение подлежат государственной регистрации в едином государственном реестре …».

В разъяснениях, данных в пункте 52 Постановления Пленума Верховного Суда РФ №10, Пленума ВАС РФ №22 от 29.04.2010 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» указано, что «В соответствии с пунктом 1 статьи 2 Федерального закона “О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним” государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним – это юридический акт признания и подтверждения государством возникновения, ограничения (обременения), перехода или прекращения прав на недвижимое имущество в соответствии с ГК РФ». Следовательно, факт приобретения права и факт прекращения права может быть установлен только после государственной регистрации сделки купли-продажи недвижимого имущества.

В Постановлении ФАС Московского округа от 08.08.2012 по делу №А40-120551/11-113-1066 отмечается: «В соответствии с нормами действующего законодательства право собственности покупателя на приобретенное по сделке недвижимое имущество не может быть признано в судебном порядке при отсутствии государственной регистрации перехода права собственности к покупателю в соответствии с положениями статьи 551 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку суд не может заменить собой государственный регистрирующий орган».

Итак, исходя из норм закона и актов высших судов можно сделать однозначный вывод о том, что, поскольку право собственности покупателя в рассматриваемом деле не было зарегистрировано должным образом, оно и не возникло. Следовательно, поскольку переход права от продавца – покупателю не состоялся, право собственности продолжало сохраняться за продавцом. Из чего, в данной ситуации, вытекает обязанность гражданина (продавца) нести бремя содержания имущества и вносить квартирную плату согласно закону, или, как отмечал Суханов Е.А., собственник имущества «приобретает не только благо обладания им как следствие своего хозяйственного господства, но и бремя содержания . имущества, состоящее в необходимости поддержания его надлежащего состояния … и несения различных рисков» [4]. «Собственник не просто несет бремя содержания своей вещи, но и обязан заботиться о том, чтобы эта вещь не стала причиной нарушения прав и интересов других лиц» [5].

Однако районный суд в данной ситуации встал на сторону гражданина, установив, что поскольку сделка купли-продажи совершена надлежащим образом, продавец утратил право собственности и сопряженные с ним обязанности. Арбитражный суд, напротив, установил, что, поскольку сделка не завершилась государственной регистрацией, право собственности у покупателя не возникло, следовательно, не возникли и обязанности в отношении данного имущества.

Ситуация весьма неоднозначная, поскольку в иных ситуациях иски о признании за покупателем права собственности в случаях, когда государственная регистрация перехода права собственности на недвижимость не была произведена, судами не удовлетворяются ввиду однозначно установленной Законом обязанности по государственной регистрации права собственности (как возникающего, так и прекращающегося).

Продемонстрированная данным судебным разбирательством возможность двоякой трактовки нормы закона свидетельствует о том, что сегодня все еще сохраняется несовершенство российской законодательной базы, незащищенность сторон в спорных ситуациях и даже, в некотором смысле, их беспомощность. Ведь в данном случае ни одна из сторон сделки не считает нарушенными свои права как собственника – но только до тех пор, пока избавлена от обременительной обязанности. Нарушены лишь права третьего лица – поставщика услуги, которое, впрочем, не имеет никакого отношения к спору сторон о праве собственности и никоим образом не способно на него повлиять.

Список литературы:

1. Хвостов В.М. Система римского права: Учебник. М.: Спарк, 1996. – 522 С. – С. 230.
2. Материалы дела 2-1518/2015 судебного участка №1 Белгородского района Белгородской области.
3. Васюта Д.В. Понятие и виды способов и оснований приобретения (возникновения) права собственности // Юрист. – 2015. – №24. – С. 16 – 20.
4. Суханов Е.А. Вещное право. Научно-познавательный очерк. М.: Статут, 2017. – 560 с. – С.66.
5. Рыбалов А.О. Право собственности (комментарий к ст. 209 ГК РФ) [Электронное издание]. – М.: М-Логос, 2017. – 96 с. – С.45.

Арест имущества, находящегося у третьих лиц

При обращении в суд с иском имущественного характера истец вправе требовать наложения обеспечительных мер на имущество ответчика. При этом часть этого имущества может находиться в пользовании или фактическом владении третьих лиц.

Другая схожая ситуация – когда при исполнении судебного имеющегося у должника имущества и денежных средств оказывается недостаточно для взыскания долга. В этом случае возникает необходимость ареста имущества должника, находящегося у третьих лиц для последующего взыскания долга за счет продажи этого имущества.

Причин, по которым спорное имущество может находиться у третьих лиц, множество. В их числе:

• аренда, безвозмездное использование или оперативное управление;

• • фактическая передача имущества в счет будущей сделки, которая не совершено или совершена, но надлежащим образом не оформлена и в данный момент оспаривается;

• нахождение спорного имущества в залоге, что не мешает обращению на него взыскания.

Третьими лицами в данном случае могут быть любые частные или юридические лица, использующие или хранящие имущество ответчика (должника) на законных основаниях. Теоретически возможен и арест имущества, которое удерживается третьим лицом без каких-либо правовых оснований – например, после истечения срока аренды арендатор так и не вернул принадлежащее должнику имущество.

Можно ли наложить арест на имущество должника (ответчика), находящееся у третьих лиц при обращении в суд и какова процедура ареста такого имущества уже после вынесения решения суда?

Когда и куда обращаться для наложения ареста?

Арест имущества должника, находящегося у третьих лиц, при обращении в суд с иском (обеспечительные меры) и после вступления в силу решения – совершенно разные вещи. Типичная ошибка многих юристов – обращение в суд с требованием об аресте находящегося у них лиц имущества должника после вынесения решения. Такие требования обречены на отказ, так как арест имущества в рамках исполнения решения суда уже не входит в судебную компетенцию.

Куда же обращаться с требованием об аресте?

1. 1. В районный суд, если арест на имущество, находящееся у третьих лиц, налагается в рамках обеспечения исполнения решения суда по иску (ст. ст. 139-140 ГПК РФ). Требование можно заявить как вместе с иском, так и в любой момент процесса Можно ходатайствовать и о наложении ареста при условии удовлетворения решения суда – судья, приняв решение в вашу пользу, одновременно арестует имущества ответчика, переданное им третьим лицам, для гарантии исполнения судебного акта.

1. К судебному приставу – если решение вынесено, а исполнительное производство возбуждено. Пристав-исполнитель, получив достоверную информацию о наличии у третьих лиц имущества должника и проверив ее, сам накладывает арест на имущество, а уже для обращения взыскания обращается в суд с соответствующим требованием (ст. 77 ФЗ «Об исполнительном производстве). Также с таким заявлением в суд может пойти и взыскатель.

   Читайте также – “Обеспечение иска – как помощь во взыскании долга“

   Как через суд наложить арест на имущество, находящееся у третьих лиц

   В практике чаще всего потребность в аресте активов, находящихся в пользовании у других лиц, возникает при обращении в суд с иском.

   Закон допускает принятие обеспечительных мер на любой стадии дела, но рекомендуется делать это сразу при обращении в суд. Единственной проблемой становятся лишь доказательства, получить которые самостоятельно истец не всегда может и обращается в суд с соответствующим заявлением об истребовании, подаваемом вместе или же непосредственно в ходатайстве об аресте.

   Пример: Истец располагает информацией о том, что производственное оборудование, используемое третьим лицом, принадлежит ответчику. Но никаких документов у него нет и по его запросу ни сам ответчик, ни фактический пользующийся им оборудованием человек или компания ему не представят.

   Как же наложить арест в этом случае?

   Судебная практика в судах общей юрисдикции неоднозначна. Несмотря на обязанность суда рассмотреть ходатайство об аресте имущества в день его поступления, суды могут:

   • • Отложить принятие определения по ходатайству до дня принятия иска. А для принятия иска у судьи есть целых 5 дней;
   • • Удовлетворить требование о запросе сведений, отложив рассмотрение ходатайства об аресте до получения запроса;
   • Отказать в принятии мер обеспечения иска ввиду отсутствия доказательств, при этом ходатайство об истребовании доказательств удовлетворяется и в рамках подготовки иска к слушанию все сведения судья обычно запрашивает.

   Рассуждать о законности каждого из этих вариантов можно бесконечно, и даже судебная практика не всегда однозначно отвечает на этот вопрос, то признавая действия суда законными, то отменяя их.

   Арбитражные суды практически всегда отказывают в обеспечении иска, если истец не подтвердил факт принадлежности имущества, находящегося у третьих лиц, ответчику.

   Единственным выходом из ситуации с отсутствием доказательств видится заявление ходатайства в ходе судебного заседания или сразу в иске о запросе необходимых документов, а уже потом – подача заявления об обеспечительных мерах в середине процесса или же о принятии их одновременно с решением.

   Когда решение вынесено и вступило в силу

   Если исполнительное производство уже возбуждено, взыскатель не может требовать через суд ареста имущества для дальнейшего взыскания. Это относится к компетенции службы судебных приставов, как прямо следует из ст.68 части 3 ФЗ «Об исполнительном производстве», относящей арест имущества третьих лиц к мерам принудительного исполнения решения суда. Этой же статьей указывается, что пристав-исполнитель вместе с взыскателем проводят совместную работу по установлению доказательств, подтверждающих принадлежность имущества должнику. При достоверном подтверждении этого, пристав самостоятельно накладывает арест на находящееся у других лиц имущество, руководствуясь ст. 80 указанного закона.

   Если же пристав бездействует, то взыскатель вправе обжаловать такое бездействие в суд, потребовав от пристава наложения ареста.

   Остались вопросы?

   Если вам необходима помощь в наложении ареста на имущество третьих лиц в рамках обеспечения иска или же остались другие вопросы – вы всегда можете обратиться за юридической помощью к нашим юристам.

   Звоните прямо сейчас для получения дополнительной информации!

   Должник продал имущество до обращения на него взыскания: как действовать кредитору?

   Выиграть судебный процесс – задача, безусловно, сложная. Но зачастую гораздо сложнее бывает добиться реального исполнения судебного акта. Недобросовестные должники нередко пытаются сделать взыскание по судебному акту невозможным. Например, отчуждают то имущество, на которое было возможно обращение взыскания. В таких случаях кредитор может использовать несколько инструментов для возврата выведенных активов. Рассмотрим некоторые из них в материале.

   На практике возможны различные ситуации, и стратегия действий будет зависеть как от действий должника, так и от задач кредитора.

   Должник может скрыть имущество от взыскания, заключая сделки с дружественными контрагентами

   Одним из способов возврата скрытого таким образом имущества является признание подобной сделки недействительной как мнимой. Данный способ применим, если иной способ защиты нарушенного права законом не предусмотрен и его защита возможна лишь путем применения последствий недействительности ничтожной сделки (п. 78 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I ч. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации», далее – постановление № 25).

   Высшие судебные инстанции неоднократно указывали, что сделки, заключенные с целью избежать возможного обращения взыскания на принадлежащее должнику имущество, могут быть признаны мнимыми (см., например, Определение ВС РФ от 05.06.2012 по делу № 11-КГ12-3, постановление Президиума ВАС РФ от 22.03.2012 № 6136/11 по делу № А60-29137/2010-С5).

   Несмотря на то что кредитор в данном случае не является стороной договора, право оспаривать подобную сделку за ним сохраняется (см. Определение ВС РФ от 13.06.2017 № 301-ЭС16-20128 по делу № А28-12640/2015). Это обусловлено тем, что кредитор праве получить удовлетворение своих требований к должнику в том числе путем обращения взыскания на имущество должника, которое должно направляться на погашение реальных, а не мнимых обязательств (см. постановление ФАС Московского округа от 10.05.2007, 17.05.2007 № КГ-А40/3784-07 по делу № А40-78420/06-10-154).

   Согласно п. 1 ст. 181 ГК РФ в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. Таким образом, значение будет иметь субъективный фактор: момент осведомленности кредитора.

   По правилам ст. 170 ГК РФ сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна. Фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у сторон нет цели достигнуть заявленных результатов. Установление факта того, что в намерения сторон на самом деле не входили возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным основанием для признания сделки ничтожной. Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся (см. Определение ВС РФ от 25.07.2016 № 305-ЭС16-2411 по делу № А41-48518/2014).

   При этом наличие формального исполнения по сделке не препятствует квалификации ее как мнимой (п. 86 постановления № 25). Так, например, должник может заключить договоры купли-продажи с дружественным контрагентом и составить акты о передаче соответствующего имущества, однако контроль над имуществом сохранится за должником. В таком случае суд может признать договор купли-продажи мнимой сделкой (см., например, постановление Президиума ВАС РФ от 22.03.2012 № 6136/11 по делу № А60-29137/2010-С5). Иногда должник может создать видимость законности владения отчужденной дружественному контрагенту вещи. Например, должник и контрагент могут заключить договор аренды, согласно которому проданная вещь передается должнику за минимальную плату. Данное обстоятельство также может помочь кредитору доказать мнимость сделки (см., например, постановление АС Волго-Вятского округа от 13.11.2017 № Ф01-4713/2017 по делу № А29-11781/2016).

   Следует иметь в виду, что если должник и дружественный ему кредитор для вида осуществили регистрацию перехода права собственности на недвижимое имущество, подлежащее взысканию в пользу кредитора, это также не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании ст. 170 ГК РФ (п. 86 постановления № 25).

   Факт расхождения волеизъявления сторон сделки с их волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон. Обстоятельства устанавливаются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств. Доказательства, обосновывающие требования и возражения, представляются в суд лицами, участвующими в деле, и суд не вправе уклониться от их оценки (ст. ст. 65, 168, 170 АПК РФ) (Определение ВС РФ от 25.07.2016 № 305-ЭС16-2411 по делу № А41-48518/2014).

   Доказать мнимость сделки помогут также следующие обстоятельства:

   имущество осталось в месте его первоначального фактического нахождения;

   должник сохранил контроль над отчужденной вещью;

   экономическая невозможность покупки контрагентом спорного имущества;

   отсутствие экономической целесообразности в заключении спорной сделки;

   невыгодные для продавца условия об отсрочке либо рассрочке платежа и др

   Что касается распределения бремени доказывания по таким спорам, доказывание отсутствия у сторон намерения создать соответствующие правовые последствия, как правило, лежит на заявителе (ст. 65 АПК РФ). Однако иногда суды указывают, что доказывание отсутствия такого обстоятельства не может быть возложено исключительно на сторону спора, заявившую о мнимости сделки (см., например, постановления АС Северо-Западного округа от 18.11.2015 № Ф07-1577/2015 по делу № А56-21676/2014, АС Московского округа от 05.07.2016 № Ф05-8607/2016 по делу № А40-134904/2015, АС Северо-Западного округа от 25.07.2017 № Ф07-6316/2017, Ф07-6318/2017 по делу № А56-19356/2014).

   Таким образом, поскольку мнимая сделка никаких правовых последствий не влечет, кредитор сможет обратить взыскание на спорное имущество по обязательствам должника.

   Признать сделку по отчуждению имущества должника недействительной можно на основании ст. 10 и ст. 168 ГК РФ

   Иногда сделка должника не подпадает под признаки мнимой, поскольку намерение создать соответствующие правовые последствия у сторон все же имеются. В таком случае кредитор может воспользоваться правилами ГК РФ о недействительности сделки, нарушающей требования закона. При этом кредитору необходимо будет доказать недобросовестность сторон сделки.

   Согласно п. 2 ст. 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки. Статья 10 ГК РФ предусматривает, что не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Злоупотребление правом при совершении сделки нарушает запрет, установленный ст. 10 ГК РФ, поэтому такая сделка признается недействительной на основании ст. 10 и 168 ГК РФ.

   На возможность признания сделки, направленной на сокрытие имущества от взыскания, недействительной на основании ст. 10 и 168 ГК РФ указывал и Верховный Суд РФ (п. 7 постановления № 25).

   Кредитор в таком случае может сослаться на то право (законный интерес), защита которого будет обеспечена в результате оспаривания сделки, а именно: возможность исполнения судебного акта о взыскании. Так, например, случаи, когда должник в ходе исполнения вступившего в законную силу судебного акта продает все принадлежащее ему недвижимое имущество в отсутствие равноценного встречного предоставления, могут быть признаны злоупотреблением правом (см., например, Определение ВС РФ от 13.06.2017 № 301-ЭС16-20128 по делу № А28-12640/2015). В подобных обстоятельствах, когда удовлетворение требований кредитора становится невозможным вследствие отчуждения должником единственного ликвидного имущества, кредитор вправе обратиться с заявлением о признании сделки недействительной на основании ст. 10 и 168 ГК РФ.

   Одним из способов обеспечения интересов кредитора может служить банкротство должника

   Данный способ применим в случае, если размер требований кредитора превышает 300 тыс. руб., и должник не исполняет обязательства более трех месяцев (п. 2 ст. 3 и п.2 ст. 6. Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», далее – Закон о банкротстве). В такой ситуации кредитор при условии предварительного опубликования соответствующего намерения на ЕФРСБ вправе обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом.

   Конечно, данный способ сопряжен с множеством минусов, и главные из них — это длительность банкротных процедур и возможное участие иных кредиторов, совокупный размер требований которых не позволит рассчитывать на адекватное погашение долга. В то же время банкротство должника позволяет кредитору воспользоваться многими механизмами, недоступными в условиях ординарных правоотношений.

   В частности, одним из механизмов возврата имущества должника для последующего погашения требований кредитора может стать оспаривание сделок должника-банкрота. Помимо общих оснований для оспаривания сделок (ст. 10, ст. 168 ГК РФ), кредитор может воспользоваться нормами ст. 61.2, 61.3 Закона о банкротстве. Кредитор может оспорить подозрительные сделки должника, а также сделки, совершенные с предпочтением. При успешном использовании данных институтов, имущество, принадлежащее должнику, вернется в конкурсную массу, а требования кредитора впоследствии будут удовлетворены за счет этого имущества.

   Кредитор может оспорить:

   подозрительную сделку с неравноценным встречным исполнением (п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве). Неравноценными признаются сделки, цены которых существенно отличаются от цен, устанавливаемых в аналогичных обстоятельствах, а также сделки, цена которых не соответствует рыночным ценам;

   подозрительную сделку, совершенную в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов (п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве). Под вредом понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и/или увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приводящие к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества;

   сделку, влекущую за собой оказание предпочтения одному из кредиторов перед другими кредиторами (ст. 61.3 Закона о банкротстве).

   Нередко встречаются случаи, когда должник в целях сокрытия имущества от взыскания отчуждает имущество дружественному контрагенту по существенно заниженной цене. В таком случае сделку можно признать недействительной как неравноценную по п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве. Неравноценные сделки могут быть признаны недействительными в случае совершения их в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия указанного заявления.

   В случае оспаривания неравноценной сделки, предметом которой является недвижимое имущество, для определения периода подозрительности правовое значение имеет момент государственной регистрации перехода права собственности на объект недвижимости, а не дата заключения договора (см. Определение ВС РФ от 11.01.2017 № 309-ЭС16-13732(2) по делу № А71-83/2014).

   Чтобы оспорить неравноценную сделку при банкротстве достаточно двух условий: соответствия периоду подозрительности в один год и неравноценного встречного исполнения обязательств другой стороной сделки.

   Таким образом, для кредитора оспаривание неравноценной сделки должника не грозит особыми сложностями в доказывании и является эффективным инструментом для удовлетворения своих требований.

   Если должник совершил сделку лишь для сокрытия имущества от обращения взыскания, то есть в целях причинения вреда имущественным правам кредитора, то такая сделка может быть оспорена по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве (см., например, постановление АС Уральского округа от 22.12.2016 № Ф09-10866/16 по делу № А07-22918/2015). Оспорить такую сделку можно, если она совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом.

   При этом сделка будет признана недействительной, если другая сторона сделки знала о противоправной цели должника к моменту совершения сделки. Такое знание предполагается, если сторона сделки признана заинтересованным лицом, либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника, либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника. В данном случае осведомленность стороны можно подтвердить публикацией соответствующих сведений на ЕФРСБ: если не доказано иное, любое лицо должно было знать о том, что введена соответствующая процедура банкротства, а значит, и о том, что должник имеет признаки неплатежеспособности (абз. 4 п. 7 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона „О несостоятельности (банкротстве)“)».

   Кредитору стоит задуматься о перспективах дальнейшей перепродажи отчужденного должником имущества

   Кредитору при оспаривании сделок для успешного возврата имущества, подлежащего взысканию, следует обезопасить себя от возможного последующего отчуждения спорного имущества по цепочке сделок.

   Для достижения указанной цели кредитор может обратиться в суд с заявлением о принятии обеспечительных мер. Обеспечительные меры принимаются в случаях, когда непринятие этих мер может затруднить или сделать невозможным исполнение судебного акта, а также в целях предотвращения причинения значительного ущерба заявителю (ч. 2 ст. 90 АПК РФ). Перечень обеспечительных мер открытый. Кредитор, к примеру, может ходатайствовать перед судом о запрещении должнику совершать сделки с предметом спора, о наложении ареста на денежные средства должника, о передаче спорного имущества на хранение третьему лицу. Однако статистика удовлетворения ходатайств о принятии арбитражными судами обеспечительных мер неутешительная. Согласно данным Судебного департамента при Верховном суде РФ за 2017 г. удовлетворено менее трети заявлений о принятии обеспечительных мер (см. данные судебной статистики Судебного департамента при Верховном Суде РФ, опубликованы на сайте: www.cdep.ru).

   Еще одним инструментом для недопущения перепродажи спорного имущества по цепочке сделок является внесение записей в Росреестр. В случае, когда речь идет о недвижимости, кредитор, к примеру, может принять меры для внесения в Росреестр записи о том, что объект недвижимого имущества находится в споре. В дальнейшем это может помочь в доказывании недобросовестности будущих контрагентов должника по сделке.

   В целом продажа должником имущества не делает взыскание невозможным. Законодательство предусматривает различные способы возврата имущества кредитору. Выбор конкретного способа зависит от того, каким именно образом должник скрыл имущество от взыскания, а также от задач, преследуемых кредитором.

   Следует иметь в виду, что если в отношении должника уже открыто исполнительное производство, то правом оспорить сделку, имеющую цель сокрыть имущество от взыскания, наделен и судебный пристав-исполнитель (см., например, Определение ВС РФ от 18.04.2017 № 77-КГ17-7).

   Судебный пристав-исполнитель, как и кредитор, имеет законный интерес в признании недействительными подобных сделок должника. Данный интерес обусловлен обязанностью пристава-исполнителя совершить действия, направленные на принуждение должника исполнить судебный акт.

   Как получить в собственность чужое и бесхозяйное имущество

   

   Основания приобретения права собственности

   Граждане и юрлица могут бесплатно приобрести чужое или бесхозяйное имущество в собственность. Для этого нужно добросовестно, открыто и непрерывно владеть движимым имуществом как своим в течение пяти лет или недвижимостью – в течение 15 лет. Такой процесс называется приобретательная давность (п. 1 ст. 234 ГК).

   Подразумевается, что владелец не знает и не должен был знать, что у него нет оснований для возникновения права собственности (постановление Пленума ВС № 10, Пленума ВАС № 22). «Основная проблема получения вещи по приобретательной давности – нужно многое доказать, в частности подтвердить свою добросовестность. По сути, владелец должен полагать, что является собственником вещи», – объяснил партнер практики по разрешению споров Bryan Cave Leighton Paisner (Russia) LLP Bryan Cave Leighton Paisner (Russia) LLP Федеральный рейтинг группа Антимонопольное право группа ВЭД/Таможенное право и валютное регулирование группа ГЧП/Инфраструктурные проекты группа Интеллектуальная собственность группа Коммерческая недвижимость/Строительство группа Комплаенс группа Корпоративное право/Слияния и поглощения группа Международный арбитраж группа Налоговое консультирование группа ТМТ группа Транспортное право группа Трудовое и миграционное право группа Фармацевтика и здравоохранение группа Цифровая экономика группа Арбитражное судопроизводство (крупные споры – high market) группа Международные судебные разбирательства группа Природные ресурсы/Энергетика группа Уголовное право группа Управление частным капиталом группа Финансовое/Банковское право группа Банкротство 3 место По выручке 3 место По количеству юристов 3 место По выручке на юриста (Больше 30 Юристов) Профайл компании × (RUSSIA) LLP Иван Веселов. «Человек не должен знать о неправомерности завладения имуществом. Такое возможно, например, если изначально имущество украли, а затем оно перешло к наследникам, которые не в курсе кражи», – сообщила юрист КА города Москвы Барщевский и партнеры Барщевский и партнеры Федеральный рейтинг группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции группа Семейное/Наследственное право группа Уголовное право × Александра Диденко. Партнер Пепеляев Групп Пепеляев Групп Федеральный рейтинг группа Арбитражное судопроизводство (средние и малые споры – mid market) группа ВЭД/Таможенное право и валютное регулирование группа Коммерческая недвижимость/Строительство группа Комплаенс группа Налоговое консультирование группа Налоговые споры группа Трудовое и миграционное право группа Фармацевтика и здравоохранение группа Экологическое право группа Антимонопольное право группа Банкротство группа Интеллектуальная собственность группа Корпоративное право/Слияния и поглощения группа Природные ресурсы/Энергетика группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции группа Семейное/Наследственное право группа ТМТ группа Финансовое/Банковское право группа Цифровая экономика × Алексей Коневский советует показать, что гражданин осуществлял права и обязанности публично-правового образования (№ 5-КГ17-76). «Доказать добросовестность помогут инвентарные карточки объектов – там указана организация, на балансе которой они находились. План приватизации подтвердит право правопреемника, если имущество не выбывало из владения его предшественника. О добросовестности приобретателя также говорит, что недвижимость не похищалась. Еще можно предъявить документы, подтверждающие расходы на содержание имущества», – рассказал управляющий МАБ Адвокаты и Бизнес Адвокаты и Бизнес Федеральный рейтинг группа Уголовное право группа Арбитражное судопроизводство (крупные споры – high market) 9 место По выручке на юриста (Меньше 30 Юристов) 22 место По выручке × Дмитрий Штукатуров.

   

   Судебных решений об отказе в применении приобретательной давности больше, чем о её применении. Для победы нужно доказать много фактов, что на практике сделать сложно.

   Лицо не должно скрывать владения имуществом (постановление пленума ВС № 10, пленума ВАС № 22). Подтвердить открытое владение помогут:

   • договор аренды земельного участка, на котором расположен спорный объект. «Нередко в процессе признания права собственности на здания по приобретательной давности возникает риск полной потери земельного участка. Еще иногда обнаруживается незаконное пользование и распоряжение землей, что может повлечь штрафы», – заявила адвокат, председатель московской «Коллегии адвокатов Павла Астахова» Виктория Данильченко;
   • договор аренды спорного объекта. В этом случае открытость владения можно подтвердить, например, постановлениями и распоряжениями органов местного самоуправления в отношении спорного имущества;
   • договоры электроснабжения, газоснабжения, охраны, вывоза мусора, технического обслуживания газового оборудования и прочие доказательства содержания объекта, а также квитанции об оплате всех этих услуг;
   • документы о регистрации владельца по месту нахождения спорного имущества (№ А56-16350/2015);
   • чеки на ремонт объекта;
   • разрешение на реконструкцию объекта;
   • акты и уведомления о передаче бесхозного имущества и постановке его на баланс приобретателя (№ 13АП-20619/2015);
   • переписка по вопросам владения объектом с органами власти;
   • свидетельские показания.

   Практика Верховный суд рассказал, как получить бесхозяйную недвижимость

   Нужно, чтобы движимое имущество (например, машина) было у нового владельца постоянно не менее пяти лет, а если это недвижимость – 15 лет (постановление Пленума ВС № 10, Пленума ВАС № 22). Как указывает Верховный суд, передача имущества во временное владение другому лицу не влияет на непрерывность (№ 32-КГ15-16, № 307-ЭС14-329). О непрерывности свидетельствуют:

   • договоры аренды и дополнительные соглашения к ним;
   • финансовые документы;
   • документы, подтверждающие размещение оборудования на объекте;
   • квитанции об оплате налога на имущество;
   • чеки на ремонт и эксплуатационные расходы.

   Все эти документы должны относиться к разным временным периодам (например, с 2013 по 2017 год машина сдавалась в аренду по договору, а в 2018 году она пять раз была в ремонте, о чем есть чеки).

   Если объект опечатывался и владелец не мог им пользоваться, непрерывности не будет (№ А40-115/13).

   Владение вещью как своей собственной

   Между владельцем и собственником не должно быть договоров аренды, хранения, безвозмездного пользования и других (постановление Пленума ВС № 10, Пленума ВАС № 22 от 29.04.2010). Иначе вещь нельзя приобрести в собственность, поскольку владение ею осуществляется не вместо собственника, а наряду с ним – если, конечно, собственник не отказался от своего права на вещь и не утратил к ней интерес (№ 127-КГ14-9).

   Владение имуществом как своим собственным подтверждается свидетельскими показаниями, инвентарными карточкам учёта основных средств, декларациями по налогу на имущество, договорами на обслуживание, документами о затратах на содержание объекта.

   

   Отстоять свои интересы на имущество поможет установленный законодателем 10-летний «объективный» срок исковой давности (п. 2 ст. 169 ГК). Этот срок значительно сложнее признать неистёкшим, что повышает шансы отбиться от иных претендентов на имущество.

   Порядок приобретения права собственности

   Если пять лет добросовестно, открыто и непрерывно владеть движимым имуществом (например, машиной) как своим, право собственности на него возникнет автоматически. В случае с недвижимостью придется обратиться в суд с иском к прежнему собственнику. Если прежний собственник неизвестен, суд проходит в порядке особого производства, а в качестве заинтересованного лица привлекается представитель Росреестра. Решение суда становится основанием для регистрации права собственности (п. 1 ст. 234 ГК).

   Доказать момент завладения вещью должен заявитель-давностный приобретатель. Ставить бесхозяйную недвижимость на учет не нужно, дожидаться от суда отказа в признании права муниципальной собственности на недвижимость тоже не обязательно (п. 19 постановление Пленума ВС № 10, Пленума ВАС № 22 от 29.04.2010).

   ВС указал: владелец недвижимости всегда знает об отсутствии у него права собственности, поскольку её нужно регистрировать, но это не должно мешать получению права собственности в силу приобретательной давности (п. 20 постановление Пленума ВС № 10, Пленума ВАС № 22 от 29.04.2010, № 127-КП6-12).

   Когда муниципалитет или иные заинтересованные лица заявляют о своих правах на недвижимость до того, как давностный владелец успел оформить это имущество в собственность, суд переходит к исковому производству. В этом случае будет решаться, был ли известен прежний собственник давностному владельцу. Суд учитывает:

   • предпринимал ли муниципалитет какие-либо действия до подачи иска;
   • осуществлял ли муниципалитет свои права собственника в отношении указанного имущества;
   • оспаривал ли законность владения истцом спорным имуществом (№ 5-КГ17-76).

   «Лицо, считающее себя собственником недвижимости в силу приобретательной давности, должно доказать, что органы местного самоуправления точно знали о его выбытии», – отметила партнёр Capital Legal Services Capital Legal Services Федеральный рейтинг группа ГЧП/Инфраструктурные проекты группа Коммерческая недвижимость/Строительство группа Управление частным капиталом группа Цифровая экономика группа Антимонопольное право группа Арбитражное судопроизводство (средние и малые споры – mid market) группа Банкротство группа Интеллектуальная собственность Профайл компании × Елена Степанова. Бездействие публично-правового образования означает, что имущество можно передать заявителю (№ 81-КГ18-15). Если муниципалитет не проявлял интереса к спорному имуществу и не заявлял о своем праве собственности, никаких препятствий для давностного приобретателя возникнуть не должно.

   Что можно и что нельзя приобрести

   

   «В земельном законодательстве нет приобретательной давности. Нормы о публичной собственности на землю должны быть известны всем, поэтому лицо, построившее объект на чужой земле, не является добросовестным застройщиком и не может приобрести его в собственность («Обзор судебной практики по делам, связанным с самовольным строительством», утв. Президиумом ВС 19.03.2014)», – рассказал руководитель практики по недвижимости и строительству Максима Лигал Максима Лигал Региональный рейтинг группа Интеллектуальная собственность группа Коммерческая недвижимость/Строительство группа Корпоративное право/Слияния и поглощения группа Налоговое консультирование и споры группа Арбитражное судопроизводство группа Банкротство 5 место По количеству юристов × Константин Бойцов. Дело в том, что земля, не находящаяся в собственности граждан, юридических лиц и муниципальных образований, является государственной (п. 2 ст. 214 ГК). Участок, от которого отказался собственник, с даты госрегистрации прекращения права собственности становится собственностью публичного образования (п. 1 ст. 16, п. 1.1 ст. 19 ЗК). Однако не стоит забывать про «дачную амнистию» – если у вас есть правоустанавливающий документ на землю, выданный до 30 октября 2001 года, собственность должны зарегистрировать («Совфед продлил «дачную амнистию” до 2022 года»).

   На самовольную постройку нельзя получить право собственности по приобретательной давности, если она угрожает жизни и здоровью граждан (ст. 222 ГК, Информационное письмо Президиума ВАС РФ № 143). Когда угрозы нет и интересы третьих лиц не нарушены, проблем не возникает (п. 12 Информационного письма Президиума ВАС № 143). Самовольная постройка должна быть расположена на законно занимаемом земельном участке («Обзор законодательства и судебной практики ВС за первый квартал 2003 года») при условии, что её владелец ранее не мог узаконить постройку (п. 9 Информационного письма Президиума ВАС РФ № 143).